ОСНОВА ЖИЗНИ
"Чтобы провести день весь совершенно свято, мирно и безгрешно, - писал в своем дневнике незабвенный о. Иоанн Кронштадтский, - для этого единственное средство - самая искренняя горячая молитва утром по восстании от сна. Она ведет в сердце Христа со Отцом и Духом святым и таким образом дает силу и крепость душе против приражений зла; только хранить сердце свое надобно".
И так чувствовал, верил не один о. Иоанн; так чувствовали всегда все искренние и вдумчивые христиане.
Внутренний духовный опыт открывал им и их собственную нравственную немощь, и чудесную силу молитвы, которая восхищала некоторых из них до третьего неба, озаряла их души таинственным неизреченным светом и низводила на все их дела росу Божественной благодати.
Непрестанная молитва, плод чистой, самоотверженной любви к Богу и к людям, теснейшее соединение со Христом в таинстве Евхаристии - ведь это единственно верное орудие каждого христианина для борьбы с тем злом, которое он видит и внутри себя, и в окружающей жизни! "Ничего не могу сам по себе, своими собственными силами, и все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе!" (ср. Филиппис. IV, 13). Слишком привязанные к земле, мы как-то забываем об этом; мы не даем себе возможности пережить, прочувствовать это. Лучшие из современных христиан торопятся начинать жить, жаждут дела. Но как часто приходится слышать споры о том, какое дело, так сказать, угоднее Богу, "достойнее" христианина.
Особенно мучительно встает этот вопрос перед молодыми людьми, только что вступающими в жизнь. Сколько у них обыкновенно бескорыстного стремления "уйти на какой-нибудь подвиг", отдать свое время, силы и самую жизнь своему ближнему, и в то же время сколько неопределенности в этих стремлениях, какая часто односторонность во взглядах на жизнь, какая самоуверенность или, наоборот, отсутствие веры в себя, в возможность что-нибудь сделать истинно-доброго при наличности современных условий жизни! Отсюда - скорое разочарование в людях, в себе, уныние, доходящее до отчаяния, когда случается, что дело, которому человек отдает буквально всю свою душу, рушится на его глазах.
А сколько вообще людей ропщет на жизнь, тяготится тем делом, которое выпало на их долю, и тяготится не потому, чтобы у них было определенное призвание к другому образу жизни, а просто потому, что их дело надоедает им, тяготит их своим однообразием, теряет в их глазах высший смысл.
Отчего же происходит этот ропот, отчего таким бременем становится для нас наша жизнь? Не оттого ли, что мы мало готовимся к ней и слишком легко смотрим на нее? Неужели нет средства сделать ее легкой, радостной и идейной, нет средства сохранить в себе веру в конечное торжество Правды, Любви и Добра?
Средство, разумеется, есть, и это - то средство, о котором говорил о. Иоанн и настоящие христиане всех веков: если хотим провести день свято и мирно, надо утром горячо и искренно помолиться; если хотим так прожить всю жизнь, надо к ней готовиться молитвой и самоуглублением. Молитва - та основа, на которой должна строиться вся наша жизнь; молитва должна предварять и венчать всякое наше дело, чтобы это дело было по христиански плодотворным. Молитва одна только может осмыслить и одухотворить нашу жизнь и предохранить нас от той суетности, которая проникает и в семейный очаг, и за стены монастыря, и во всякое дело, как бы высоко и духовно ни было оно в своей идее!
И не о том вопрос, какое дело выше в очах Божиих, должен был бы волновать нашу душу, а о том, правильно ли мы смотрим на всякое дело, научились ли на каждое дело, - совершение которого требуется от нас в данный момент, - смотреть, как на служение Богу, на послушание, радостное или трудное, возложенное на нас Им Самим? Приучили ли мы себя, вступая в жизнь, к внутреннему подвигу молитвы и хождения пред Богом? Пройдена ли нами хоть в несравненно меньшей степени та высшая школа духовной жизни, которую проходили в пустыне в преддверии своего общественного служения великие святители и отцы церкви: Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и другие, входившие в мир не иначе, как вооруженные силой дерзновенной молитвы, воистину свободные духом, сделавшие себя через совершенную преданность воле Божией сосудами Его благодати?
Мы не можем уйти в пустыню; но не можем ли и не должны ли, прежде чем начать жить, уяснить себе под руководством Христовой церкви, - которая одна в состоянии, и при нашей видимой жизни в миру, извлечь нас из "мира", - смысл нашего земного существования?
Жизнь так сложна, кричащих о себе язв на ее организме так много, а с другой стороны так много чувствует в себе нетронутых сил молодая душа, что ведь невольным порывом хочется на время отшатнуться от жизни, собраться с мыслями и только после искренней молитвы, вступить в жизнь, опираясь на всемогущую и спасающую десницу Божию.
Но молитва должна быть в нашей душе не только на заре нашей жизни: каждое наше дело она должна одухотворять и освящать, "связывая нас, как золотою цепью, с горним миром".
"Непрестанно молитесь!" - заповедал апостол (Фес. V, 17). Ревностное исполнение этой заповеди создало тот чин "неусыпающих" иноков, первоначальником которых был прп. Александр, память которого православная церковь чтит 23 февраля. В пустыне, на берегу реки Евфрата, возникла его обитель, где было до 400 иноков, и все они, по уставу, пребывали в молитве буквально день и ночь.
Они делились на 24 череды, по числу часов в сутках, и постоянно на два клира славили Бога, пели псалмы Давида. И ни на минуту не оставалась земля не орошенною благословением Божиим, которое низводилось на нее их молитвой.
В благоговейном изумлении и восторге созерцая теперь, через пятнадцать веков, их неземной подвиг, чему должны научиться от них мы, слабые, грешные люди?
Мы младенцы по сравнению с ними, но сознание нашей немощи не налагает ли на нас обязанности тянуться к ним за помощью, как дитя тянется к руке матери? Не должны ли мы употреблять все силы, чтобы идти ко Христу тем же испытанным, единственно верным путем, которым шли они, т. е. приучать себя к постоянной молитве?
И цельные преданные Богу натуры знают это. Все силы своей души они отдают не тому или другому делу или человеку, а прежде всего Богу, в Нем ищут для себя опоры; и если жизнь их поражает нас богатством своего содержания, плодотворностью их трудов, то это является только как результат их глубокого и правильного понимания жизни и призвания человека; это лишь подтверждение слов Христовых: "Ищите прежде всего Царства Божия, и это все приложится вам!" (Мф. VI, 33).
Когда действует рука Божия, тогда невозможна безуспешность в чем бы то ни было, или, вернее, невозможно не дойти до самой высшей степени блеска и славы, только бы при этом было должное и с нашей стороны... Кто предпочитает земное духовному, тот лишится того и другого, а кто стремится к небесному, тот непременно получить и земное...
"Заботься, говорит Господь, о духовном, а все твое предоставь мне" (из бесед свт. Иоанна Златоуста).
Не должны ли и мы вдуматься в эти слова? Ведь обычно то мы подменяем служение Богу служением делу или людям, и оттого, что бы мы ни делали, у нас, как говорят, часто безотчетно щемит на сердце. Душа наша жаждет "единого на потребу".
Сядем же прежде всего у ног Спасителя и, напоив душу свою живой водой, выйдем потом на свое "делание до вечера", не ставя себе никакой другой цели, кроме той, которую ставил себе Псалмопевец: "на всяком месте владычества Его благослови, душе моя, Господа!"