Утром о. Арсений служил обедню. В субботу приехали трое, а с ночным поездом — четверо.
Причастив всех нас, исповедовавшихся, окончив обедню, о. Арсений сказал, что мы, если хотим, можем идти пить чай в комнату Надежды Петровны, а он придет через час, так как будет служить панихиду,
Мы не ушли, о.Арсений начал служить панихиду о новопреставленном Кирилле, служил и плакал. Вся панихида была плачем души, настоящим надгробным рыданием. Плачем о близком, ушедшем друге. Не было нас, никого не было во время службы, а была беспредельная молитва о милости, прощении, об упокоении умершего раба Кирилла.
Кто был новопреставленный, никто из присутствующих не знал, но мы понимали, что это был друг, и любимый друг о. Арсения.
Кончив служение и переодевшись, о. Арсений, грустный, пошел с нами пить чай. Разговор не вязался, пили чай молча, о. Арсений тоже молчал, а мы временами еле слышно перешептывались, потом о. Арсений ушел в свою комнату, а мы остались сидеть.
Часа в три принесли телеграмму на имя о. Арсения: 21-го марта с.г., 7 утра скончался Кирилл, сердечная недостаточность. Сын Игорь". Телеграмма пришла из Ярославля,
Прочтя телеграмму, сразу вспомнился многим из нас Кирилл Сергеевич, добрый и хороший человек, бывший с о. Арсением в одном из лагерей.
Все мы, сидевшие, взглянув друг на друга, подумали, каким надо быть провидцем (может быть, это и не то слово), чтобы духом узнать о смерти духовного сына. Велика сила Твоя, Господи, в избранных детях Твоих.
 |
 |
 |
