МОЯ ТОЛГА

Кончина схимонахини

Исповедалась и причастилась на литургии.

Собрала ягоды для сестер.

Присела в келье отдохнуть и не проснулась.

Инокиня

Ничего не умею. Все у нее спрашиваю. Терпеливо показывает, объясняет.

Благословили перебирать лук, а он весь сгнил. Спрашиваю, как делать.

Опускает глаза:

- Делай, как знаешь. Послушание…

Иеромонах

- Вам давно пора клобук носить, а Вы все ходите, благословения просите.

- Не от меня зависит…

С силой:

- Молите Бога – Он все устроит.

Кричит вслед:

- Только паспортов новых не берите и магнитных карточек.

Иеромонах

- Идут навстречу он и мой духовник. Знаю, что надо к духовнику подойти, а бегу к нему. Ничего не могу поделать – очень сильный, сорок три года духовного опыта.

- Исповедуюсь у него. Стал громко обличать при всех. Ужасно стыдно. А после исповеди легко стало.

Монахиня

Надо доставить бадью с супом.

- В руках понесем, чтобы не расплескалась. Только ты все время Иисусову молитву читай.

Лошадь

Несу тазик с картофельными очистками. Влезает лошадиная морда, лакомится.

Не боюсь. (До крещения всех животных боялась.) Радуюсь этой морде, всему радуюсь.

Рыжик

Отказала больная нога. Дома, с врачом и уходом, не меньше недели. А здесь…

«В руце Твои…»

Проснулась здоровая. На одеяле большой рыжий кот. Ночью запрыгнул.

Первое послушание

Постирала занавески. Повесить некуда: веревки без навеса, на улице дождь. Прачечница посушила в центрифуге.

Гостиничница чуть не плачет:

- Никому ничего доверить нельзя.

Устав

Часто спрашиваю:

- А здесь можно…

Обычно отвечают:

- Можно, но чтобы игуменья не видела.

Скамья

Обычно сижу на высокой и широкой скамье. Она всегда пустая – неудобная.

- Не боишься? – усмехается монахиня.

- Чего?

- На нее покойников кладут.

Не знала:

- На ней не положено сидеть?

- Почему же… Для смирения, может, и полезно.

Насельница

Старуха. Ходит в цветном, наряжается. Боится, что постригут и оденут в черное. Болеет, тоскует. Уйти некуда.

Ее дразнят:

- Скоро тебя в схиму постригут, схимонахиня умерла – место освободилось.

Пугается, плачет.

Паломница

Поссорилась с гостиничницей, ночует в поле, мечтает о подвигах.

Уговаривает меня жить без паспорта, спасаться в лесу.

Паломница

Не лицо, а лик. Приезжает очень часто, на один-два дня. Дольше не может – бесы нападают.

Мечтает писать иконы. Для начала хотела рамы резать – духовник не благословил: не женская работа.

Исповедь

В галерее принимают исповедь.

На стенах следы колонии.

А на душе?

Очисти нас, Господи.

Паломница

Приехала с больным мужем и больными детьми. Пытается приспособиться – не получается. Не понимает, за что ругают, но радуется – полезно для смирения.

Послушница

Четыре года скитается по разным монастырям. Тоскует по миру. Вернуться некуда.

Страстно мечтала о переезде: шесть суток в поезде, вагон-ресторан, легкий флирт.

А ехала в монастырской одежде…

Отчаяние

Непривычно, трудно. Тело устало, душа не выносит. Сломалась. Отчаялась.

…Появляется второе дыхание. Неутомимость, неуязвимость, легкость, радость.

Неужели это я, Господи?

Прореживание моркови

- В огороде работать умеете?

- Не умею.

- Тогда и учить не буду. Взрослых ничему не научишь, только огород портят.

На завтра от игуменьи то же послушание.

- Меня не допустили за непригодностью.

Улыбается. Дает другое послушание.

Церковница

- Вижу сон, будто в храме три новые иконы великих святых и одна пустая рама. Спрашиваю: «Зачем пустая рама?» – «С тебя будут икону писать. Ты – святая.»

Просыпаюсь счастливая. Потом поняла – стало стыдно.

Колонистки

Тяжелые странные женщины. Появляются на пару часов. Чистят картошку, обедают.

Они работали в колонии, и у них здесь остались огороды.

Первое мытье

Помылась, постирала, а стало намного хуже. (Наделала оплошностей, из-за них совсем радости нет.)

Повинилась, исповедалась – ожила.

Инокиня

Ее хотят благочинной в другой монастырь.

Игуменья благословила. Владыка благословил. Не хочет, боится.

Дали две недели на размышление. Стала кашлять, сохнуть – отказалась.

На ней прямо написано: «Благочинная».

Послушница

Немолодая. Азартно трудится. Азартно командует. Не признает правил. Громкая, языкастая.

По-своему любит монастырь и по-своему счастлива.

Травяной пирог

Для нас пекут пирог из крапивы, свекольной ботвы и зеленого лука. Боюсь пробовать.

Вкус изумительный.

Инокиня

Старуха. Семь лет была послушницей – владыка благословил постричь.

В храме сидит, разговаривает. Жалуется на тяжелое послушание. Исповедуется долго, с наслаждением.

Паломница

Студентка. Приехала молиться за брата – сделал неправильный выбор в жизни.

Подружилась с инокиней. Влюбилась в монастырь. Поняла, что брат прав.

Сапоги

Докончить – и свалиться. Не удалось. Новое послушание – на картошку. Дали большие и тяжелые сапоги – еле дошла.

Красота, запах трав. Появляются силы, не хочется уходить.

Возвращаюсь поселком. Мужичок – на мои сапоги:

- Что, тяжело?

Киваю. Он озабоченно:

- Сапоги надо по размеру подбирать.

Монахиня

Маринует огурцы на зиму.

Помогают две молоденькие послушницы. Рады-радешеньки, что удалось к ней выпроситься. Жалуются на злую воспитательницу.

Улыбается, тихо ободряет. Мир, тишина. Легко дышать.

Паломница

- Христина, радость моя, какая же из меня монахиня? Ты меня в клобуке видишь?

- Вижу. – И не только я.

- Христина, радость моя, ну что ты говоришь. Я же замуж хочу.

- А зачем священнику отказала?

- Христина, радость моя, ну что ты говоришь. Какая же из меня матушка? Это же всему приходу надо быть матушкой.

Глаза – схима.

Епитимья

Надо подать маленькую милостыньку. Нищих там нет. Кому и что можно дать?

Навстречу босая женщина. Мерзнет. – Гольфы! В келье просят листок для записки. Просят шампунь. Просят еще что-то. Всем даю – все радуются.

До этого ни разу никто ничего не просил. Или не слышала?

Перед отъездом

Встречаем игуменью. Благословила. Милостиво беседует. Простились.

Внезапно – всем сердцем: «От мужчин подальше держитесь, ни к чему это.»

Послушание

Чистим овощи втроем. Читаем по очереди Богородичное правило.

Хорошо с тобой, Господи.

ПУСТЫНЬКА

- «Господи и Владыко живота моего…» - необыкновенный голос переполняет храм.

Кажется – вся служба из одной этой молитвы.

Вешаем белье.

Трудно, неудобно, бестолково.

В душе такой мир – никогда такого не было.

Для паломников очень вкусно готовят, просто не можем оторваться от еды. У сестер отдельная кухня. Что там готовят? Наверно, что-то сказочное.

Приносят кашу из сестринской. Пробую, затаив дыхание. Оказалась безвкусной – сестры не лакомятся.

Гладим пододеяльники под Богородичное правило. Читают по очереди, а я отсчитываю десятки – не знаю молитв.

Послушница собирается мыть только что вымытую лестницу.

Монахиня останавливает:

- Не надо. Сейчас работы очень много. Только попроси, чтобы отменили послушание, а то грех будет.

Схимонахиня обносит антидором. Передо мной отдергивает:

- Она даже во время Евангелия сидела!

После службы подхожу:

- Простите и благословите. Сегодня уезжаю.

Дивное сияние из глаз. Пожелание доброго пути.

В машине семья, собрались уезжать.

- Вы в Ригу?

- Если батюшка благословит.

- А если нет?

- Тогда останемся здесь, пока не благословит.